Административный арест — это наказание скукой и изоляцией. Целыми днями не происходит ничего. Лежишь, читаешь. Это делает тебя очень восприимчивым к любым изменениям информационной среды, к любым моментам, когда всё же чего-то происходит. У тебя достаточно времени для того, чтобы запомнить и задокументировать любое такое событие, запомнить каждую его деталь.
Таким событием в скучной рутинной жизни Спецприёмника №1 ГУ МВД России по г. Москве являются выборы 18 марта. Яркой струёй они пробивают информационный вакуум, в котором обитают жители спецприёмника, разнообразят их вечный день сурка.
Выборы вошли в жизнь спецприёмника сначала в виде плакатов. Один появился в дежурке, другой, огромный, в столовке. ЦИК РФ зовёт всех на выборы; под призывом — огромная контурная карта, на ней, конечно, есть Крым, но почему-то нет островов Малой Курильской гряды. В дежурке также есть листовки от ЦИК поменьше и стопка брошюр "Голосование по месту нахождения в вопросах и ответах". Ни разу не видел, чтобы кто-либо ещё из административно-арестованных интересовался вопросами (и ответами), поэтому стопка с каждым днём становится толще — видимо из ближайшего УИКа регулярно приносят ещё материалов.
Административно-арестованные, разумеется, имеют право голосовать (конечно, те из них, примерно 75-80% кто является гражданами России), и рады любым развлечениям, так что 18 марта, думаю, к нам придёт переносная урна. Однако пока что выборы на бумаге в нашем спецприёмнике — это лишь агитация ЦИК РФ за явку, ни одного материала ни одного кандидата сюда пока не попадало.
Совсем иное дело — выборы по радио. Сотрудники спецприёмника работают по схеме "сутки через трое". По той же схеме работают и радиоточки в камерах: три дня с 10 до 22 арестованные слушают "Русское радио", а на четвёртый день — тоже с 10 до 22 — "Милицейскую волну".
В выборах по радио участвуют два кандидата: Владимир Путин и Ксения Собчак. Доходит до анекдотичного: "по свежему опросу ВЦИОМ Ксения Собчак вырвалась на четвёртое место, Владимир Путин сохраняет уверенное лидерство", без уточнения других фамилий. При этом непредвзятый радиослушатель должен быть уверен в том, что эти два кандидата участвуют в совершенно разных выборах: Владимир Путин ведёт серьёзную кампанию — выступит на коллегии тут, пообещает прибавку там; у него есть программа, дешёвая ипотека и крылатые ракеты.
А второй кандидат занимается политическим акционизмом, то она обольёт, то её обольют, то она что-то предложит, то куда-то обратится. И "Русское радио" и "Милицейская волна" рассказывают обо всём этом крайне подробно, с заботливой, отеческой интонацией.
Никаких других кандидатов в информационном пространстве cпецприёмника №1 не существует вообще. Поэтому, когда кандидат Собчак обратилась через "Русское радио" к политикам-либералам с предложением провести праймериз, я не мог не принять это на свой счёт. Пойду напишу заявление на участие в праймериз майору Томозову.
Сводки из регионов все более напоминают сводки с мест боевых действий. Кампания по повышению явки, совершенно оголтелая, не стесняется никаких методов — в ход идут и подкуп, и угрозы, и административное давление, и обман. В деле и кнут, и пряник, а часто и одновременно.
Мы собрали и задокументировали уже более 100 (!) историй незаконных попыток повышения явки, одна другой краше, практически из всех регионов. Если у вас есть информация и документы (важно: нужны документы!) о таких случаях, обязательно присылайте нам на [email protected] или в штаб Навального в вашем городе. По каждому случаю наши юристы пишут жалобу в ЦИК и в соответствующие органы — по крайней мере, вынудим их оправдываться.
Хотя, конечно, надежд на то, что ЦИК что-то будет с этим делать нет никаких. Ведь когда комиссия, которая должна организовывать выборы, сама их открыто фальсифицирует, прямо нарушая законодательство, странно рассчитывать на ее объективность. Яркий пример — плакат из Пскова, где прямо указано, что областная избирательная комиссия является организатором конкурса с ценными призами для участников выборов. В понедельник уже рассказывал об одном таком незаконном конкурсе и приводил норму закона, прямо и строго запрещающего подобные розыгрыши — но там еще возможно как-то отмазаться, типа стимулируется сотрудники комиссий за работу, а не сами избирателей. А тут как будут отмазываться?
Впрочем, в большинстве случаев все много проще. Зачем разыгрывать ноутбуки, если можно согнать сотрудников под угрозой увольнения. Такие сцены, как вчера в ГБУ Автомобильные дороги города Москвы разыгрываются по всей стране: сотрудников бюджетных и околобюджетных предприятий принуждают голосовать под угрозой увольнения. Явка — любой ценой.
Впрочем, почему только бюджетных? Очередь желающих встать в удобную позу выстраивается практически добровольно. Ты можешь быть не работягой из Метростроя или Горводоканала, а модным менеджером элитного ресторана — а тебя все равно погонят маршировать на участок как скот.
Понимаете, в условиях такой вот широкомасштабной кампании по принуждению к явке становится совершенно невозможным отделить тех, кто пришел по своей воле, от тех, кто пришел из-за кнута или пряника. Если вы решаете идти на эти «выборы» — вы сливаетесь с этой массой униженных, подкупленных или принужденных людей, и делаете это совершенно добровольно. Соглашаетесь с тем, что «выборы» можно проводить вот таким вот образом. Соглашаетесь с тем, чтобы ваш голос затерялся в массе купленных и согнанных.
А если вы не идете — остаетесь честными с собой и свободными. Встаете в ряд, в том числе, и с теми из героических (кроме шуток, иначе не сказать) сотрудников этих предприятий, которые несмотря на угрозу увольнения, присылают нам всякие адские внутренние циркуляры, указивки, и видеоролики. С теми, кто скажется 18 марта больным или просто откажется «отзваниваться непосредственному руководителю строго до 12.00». Чего бы это ни стоило (и я знаю, что таких будет очень много — сотни тысяч настоящих героев, честных граждан по всей стране).
Выбор-то всегда есть, даже на памфиловских позорных «выборах» без выбора. Выбор-то простой (и сложный одновременно). Вести себя как Август Ландмессер — или как те, кто вокруг него.
События развиваются стремительно, и видео, которое я записал днем, сразу после того, как суд постановил ликвидировать наш фонд «Пятое время года», уже немного потеряло в актуальности. Сейчас другое веселье: охреневший Альфа-Банк на основании некоего письма Минюста нам решил счета заблокировать — хотя до ликвидации фонда еще как до Луны: мы только завтра получим на руки решение суда, и потом у нас есть 30 дней на подачу апелляции. (Замечу сразу, что счета, на которые мы принимаем пожертвования на забастовку (пока) работают).
Но вы все равно посмотрите. Там все серьезно на самом деле, хотя порой больше похоже на смех сквозь слезы: слежка, доносы, банковские выписки и доказанное в суде наличие у меня машины времени. И из всего этого, скорее всего, вырастет новое уголовное дело.
Серьезно, межведомственная группа из девяти госорганов год копала и собрала папочку из 450 страниц чистого трэша, суть в которых в том, чтобы «доказать» — вся наша кампания была притворной, фейковой; мы с вами весь 2017 год на самом деле не боролись за допуск Алексея Навального к президентским выборам. Собственно, это продолжение их генеральной линии — доказывать, что нас не существует.
Но мы-то существуем.
И вы знаете, что делать.
P.S.: По просьбам читателей подробно расписал ситуацию с Альфой к этому моменту.
Все вдоволь уже обсудили вчерашнюю историю с Ксенией Собчак, настало время возвращаться к работе. Но история-то вышла поучительная и показательная, в ней много всего сплелось. Я хочу этот клубок немного распутать, расставить пару важных точек над i, чтобы больше уже не возвращаться.
Ни у меня, ни у нашего штаба забастовки, ни у Алексея Навального, нет ни малейшего желания втягиваться в эту придуманную администрацией президента игру: дебаты Навального и Собчак. Эти «выборы» — перевыборы президента Путина; он наш главный противник, а об остальных участниках этого шоу мы, конечно, говорим, но только мимоходом, и только тогда, когда их действия становятся максимально постыдными. Увы, вся история Ксении Собчак из этой категории.
Начать, конечно, надо с извинений.
Во-первых, хочу извиниться сам — перед ведущим новостей Александром Климовым — и преклонить голову перед его профессионализмом. Как он смог в этом гвалте и аду прочитать новости (ни разу не сбившись) — вообще не понимаю. А сам задним умом понимаю, что мне надо было по-другому поступить; не пытаться шепотом все-таки объяснить Ксении Собчак, что она делает ужасную вещь и должна покинуть студию, а просто самому встать и выйти — тогда, вероятно, за мной вышли бы и Ксения, и два ее оператора, и оба ворвавшихся с ней в эфирную студию охранника; наверное, я бы опоздал в свой собственный эфир, но не мешал бы новостям. Не сообразил, каюсь. До последнего не представлял себе, что такое вообще возможно — когда человек, называющий себя журналистом, будет срывать эфир своих коллег.
Во-вторых, хочу сказать, что очень многие журналисты Эха лично написали мне и извинились за весь этот инцидент, за действия Алексея Соломина; после недавних трагических событий для "Эха" и его коллектива тема безопасности вообще очень чувствительна; и было видно, что все очень переживают и чувствуют общую ответственность за ситуацию, в которой эфир под угрозой срыва, в студии посторонние и т.д. Я очень за это благодарен; на "Эхо" ходил и буду ходить, потому что там работают очень крутые журналисты, способные к эмпатии и сопереживанию (а это для журналиста же вообще главное).
Наконец, надо извиниться и перед слушателями/зрителями: из-за всего этого бардака общее внимание переключилось с собственно эфиров моего и Ксении на скандальную перепалку. Это и стало главной причиной, почему я решил написать этот длинный пост, рискуя навлечь на себя обвинения в том, что я «опять раздуваю». Пусть — но речь ниже пойдет о действительно важных вещах.
ПЕРЕКЛЮЧЕНИЕ ВНИМАНИЯ. Вот самая важная штука.
Взять малозначимую деталь, выдернуть ее из контекста, объявить самой важной, устроить вокруг нее большой скандал — так работает вся российская пропаганда, так работает администрация президента, так, говорят, учат действовать студентов учебных заведений ВЧК/ОГПУ/НКВД/КГБ/ФСБ. Мы увидели демонстрацию этого приема в его первозданной чистоте на примере Бали-гейта.
Фактура такова: миллиардер Александр Росляков ежегодно в январе устраивает на Бали большую вечеринку по случаю своего дня рождения, и этот год не стал исключением; на тропический остров съехалась тьма тусовочного народу (Сергей Шнуров и Анна Семенович, Андрей Григорьев-Аполлонов и Ксения Собчак). Телеграм-канал "Протестная Москва" обратил внимание на многочисленные фотографии с Ксенией с этой вечеринки и выразил, так скажем, некое недоумение в связи с этим: мол, сбор подписей в разгаре, и вечеринка на Бали не очень с этим вяжется. Ксения стала все отрицать (странная стратегия для 2018 года) — "Протестная Москва" завелась и вытащила больше фотографий и несколько видео. На одном из отрывков видео Ксения что-то говорит в микрофон, и ребята сделали предположение, что она там ведет корпоратив.
В ответ Ксения выложила в инстаграм свежую фотографию из Домодедово — типа доказательство, что она уже в Москве. Примерно одновременно с несколькими свежими фото и стримами с Бали. И вот тут меня уже взорвало и я написал свой единственный твит о Собчак и Бали — вот этот:
Как нетрудно видеть, слова «корпоратив» в нем нет. И он не про корпоратив вовсе, а про гораздо более важную вещь — про ложь. Если на фотографиях (и на прямых стримах) ты в момент времени X на Бали, а потом ты на фотографии в момент времени X + 2 часа в Домодедово... то что-то тут не так. В 1818 году это могло сойти политику с рук; в 2018 году, когда вокруг телефоны и камеры, когда мир совершенно прозрачен — нет. Мой твит не о том, делала ли Ксения Собчак на Бали что-то допустимое или нет, а о ее лжи про местонахождение как части общей лжи: лжи о том, что она якобы ведет кампанию, что у нас якобы есть «выборы», что ее участие в этих «выборах» —не понарошку.
Что происходит дальше вы уже (увы) хорошо знаете. В эфире у Альбац Ксения говорит о том, что «господин Волков опубликовал материалы, рассказывающие о том, что якобы что-то вела на острове Бали» (это неправда), потом врывается ко мне в эфир, требует извинений, а когда я отвечаю ей, что ничего подобного не говорил — переключается и начинает требовать извинений теперь за некую фотографию, на которой, якобы, не она.
Всё: переключение внимания состоялось. Все обсуждают не фейковые президентские выборы, а Ксения или нет на той фотографии. И должен ли я за это извиниться. (За что? Ксения не отрицает ни того, что она была на Бали, ни того, что она там на множестве фотографий).
Но постойте! Разговор-то был не об этом.
Главная проблема российской политики — ложь, короткая память, отсутствие института репутации. Российский политик легко говорит сегодня одно, а через месяц другое; европейскому политику такое стоит карьеры, российскому — легко сходит с рук. Но малая беда, когда врет Путин или там Песков — они всегда врут, это их работа. Но когда врет кандидат, которые претендует на то, чтобы представлять европейские ценности и демократический фланг — это становится большой бедой. Потому что для общего восприятия это означает: «эти ничем не лучше».
24 октября в интервью Юрию Дудю Ксения Собчак пообещала, что в период избирательной кампании не будет вести корпоративы и продавать рекламу в инстаграме; никто ее за язык не тянул. В период избирательной кампании, однако, Ксения Собчак продает очень много рекламы в инстаграме и ведет корпоративы; это медицинский факт, и он очень прискорбен. В эфире на "Эхе" вчера Евгения Альбац поставила этот вопрос — Ксения Анатольевна соврала, что не вела ни одного корпоратива после назначения выборов и выдвижения (пруф, что соврала: раз, два). А потом еще и отвечала что-то совершенно невероятное про пожертвования на свою кампанию (выдвижение состоялось, избирательный счет открыт — все пожертвования теперь могут поступать только туда, никаких "анонимных миллионеров" не может существовать в принципе). И про 2600 подписей в Тыве, собранные «родственником Кашина» (здесь всем, кто хотя бы раз собирал подписи, стало очень смешно и стыдно одновременно). Все бы только это и обсуждали после интервью Альбац... но тут случилось переключение внимания.
Понимаете, в чем дело. Тут такая фрактальная структура, большое повторяется в малом, малое в большом. Этот эпизод так характерен, потому что вся кампания Ксении Собчак — это и есть одна большая операция переключения внимания. С главного — с уничтоженной политической конкуренции, административного произвола и заранее фальсифицированных, предрешенных «выборов» — на второстепенные мелочи.
И вот мы начинаем обсуждать: а может быть, это все же выборы? может быть, все же на них сходить?
Извините, но нет.
Большая ложь производит много маленькой лжи; маленькая ложь порождает большую ложь. Именно это я пытался втиснуть в свой единственный твит про Собчак на Бали: если ты согласился подыгрывать администрации президента и изображать «выборы», тебе придется шаг за шагом врать во всем, в крупном и в мелочах, начиная от того, как собираются подписи, и заканчивая тем, сколько дней ты провел на Бали. Ты называешь себя кандидатом «против всех», а становишься кандидатом против здравого смысла. Ты посвящаешь всю свою «оппозиционную» кампанию не Путину — а кандидату, которого даже до выборов не допустили. Ты обманываешь очень многих, рассказывая про «выборы» и приглашая на «выборы», поднимая явку для той процедуры, которая выборами не является. Это порочный круг, из него невозможно выбраться.
Хотя еще можно: можно взять и присоединиться к забастовке избирателей. И не надо будет врать.
